![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
schrotmuellerУ хозяев похоронной конторы, где я время от времени играю, есть уборщица, из казахстанских немцев, меннонитка. У неё была какая-то престарелая родственница. Она умерла, и уборщица организовала мне халтуру: подговорила прочих родственников, чтоб пригласили меня играть и петь на похоронах. Это присказка, а вот что было дальше:
Уборщица привезла меня на кладбище, и мы отправились искать часовню. Довольно скоро вышли к стеклянному, похожему на теплицу, зданию. «Ах, какая красивая церковь!» - вырвалось у уборщицы. А я подумала: «Времени ещё полно, можно и разыграться, и кофейку выпить!» Обычно, если явиться минут за сорок или хотя бы за полчаса до похорон, можно действительно всё это спокойно проделать. В похоронной конторе можно есть дармовой кофе на кухне, в кладбищенской часовне ничего такого не предусмотрено, поэтому я притащила с собой термос.
Обнаружилось, что часовня уже полна народу, а электронный орган, к счастью, вполне приличный, стоит впереди, у всех на виду, рядом с гробом. В гробу лежала старушка, с совсем седыми, белыми волосами, которые виднелись из-под платка, но с чёрными бровями. В её облике было что-то величественное. У гроба причитали родственники, вернее, в основном родственницы. А неподалёку от органа стоял мужик и снимал всё происходящее на видео. Подумалось: «А я-то тут при чём?» Переобулась и села за орган. Тут ко мне подскочила уборщица и шепнула: «Ну, ты поиграй чего-нибудь, если хочешь!» Ну, сижу, играю совсем тихо, как это в помещении звучит – понятия не имею. Жду пастора. Обычно пасторы, не важно, лютеранские, реформированные или католические, приходят за пару минут до начала, но всегда подходят к органисту, дают номера песен и говорят, что и когда играть. Очень ответственные приходят раньше и обговаривают всё донельзя подробно. Но это, похоже, те, которые сами в чём-то не уверены. А так пришёл, сказал органисту «Здрасте!», сунул ему бумажку с номерами песен, вот и все дела. Сижу, играю. Вдруг ко мне подходит какая-то почтенная матрона в косынке и начинает что-то бормотать по-русски. В руках у неё бумажки и какие-то книжечки. Заканчиваю играть и слушаю, что она мне скажет.
- Ну вот, мы вот этот вот гимн будем петь! Знаешь?
- Нет, не знаю. У вас ноты есть?
- Ой! А тебе ноты нужны? – она откровенно удивляется.
- Ну, попробуйте напеть, может, я подберу.
Она поёт, довольно фальшиво. Спела куплет и тут же бормочет дальше. Одну песню я знаю, потому что в реформированной церкви её тоже поют. Остальные – тёмный лес, да ещё на середине фразы тётка вдруг прерывается и говорит: «Ну, в общем вот такая песня. Мы начнём петь, а вы там подберёте!» Я в растерянности. Подбирай тут за ними в каком-нибудь ща-бемоль мажоре! Ну и народ – никогда о существовании хоральных прелюдий не слышали! Вылезаю из-за органа и иду, чуть не сбив с ног мужика с видеокамерой, к хозяину похоронной конторы.
- Когда и что мне играть?
- А разве пастор тебе не сказал?
- Нет.
- А уборщица?
- Тоже нет.
Иду к ней и сообщаю, что мне заказали меннонитские песни, которых я не знаю, и нот не дали. Уборщица меня успокоила:
- Ты играй то, о чём договаривались и за что тебе заплатили. А эти песни они пусть сами поют.
- О, ну тогда хорошо. А когда играть?
- Пастор скажет!
- А когда он придёт?
- Да он уже здесь!
Сия фраза меня несколько смутила. Здесь – в смысле на кладбще? Так что ж он в часовню не идёт? Бродит среди могил и медитирует перед службой? Или ему кишки свело, и он засел в туалете?
А фразу стоило понимать совершенно буквально. Всё это время пастор сидел тут же, среди прихожан! Ему и в голову не пришло подойти ко мне хотя бы поздороваться! И, поскольку я его не знала в лицо, не было никакой возможности его так сказать вычислить, потому что никаких особых облачений меннонитским пасторам не полагается. То есть дело было так: на кафедру вдруг взошёл мужичок в свитере и ни с того ни с сего начал толкать речь по-русски. Потом «объявил» меня, я спела обе песни, дело было сделано. Дальше пел меннонитский хор, одну песню я им подыграла, а остальные даже не пыталась. Они пели на четыре голоса, хотя нот никто не знает, зачем им орган? В их церквях органов нет, поют обычно под пианино или под гитару, а то и вовсе без аккомпанемента.
Я была очень сердита на пастора, но высказать ему ничего не смогла – при выносе гроба он опять очень ловко смешался с толпой и исчез.
Уборщица привезла меня на кладбище, и мы отправились искать часовню. Довольно скоро вышли к стеклянному, похожему на теплицу, зданию. «Ах, какая красивая церковь!» - вырвалось у уборщицы. А я подумала: «Времени ещё полно, можно и разыграться, и кофейку выпить!» Обычно, если явиться минут за сорок или хотя бы за полчаса до похорон, можно действительно всё это спокойно проделать. В похоронной конторе можно есть дармовой кофе на кухне, в кладбищенской часовне ничего такого не предусмотрено, поэтому я притащила с собой термос.
Обнаружилось, что часовня уже полна народу, а электронный орган, к счастью, вполне приличный, стоит впереди, у всех на виду, рядом с гробом. В гробу лежала старушка, с совсем седыми, белыми волосами, которые виднелись из-под платка, но с чёрными бровями. В её облике было что-то величественное. У гроба причитали родственники, вернее, в основном родственницы. А неподалёку от органа стоял мужик и снимал всё происходящее на видео. Подумалось: «А я-то тут при чём?» Переобулась и села за орган. Тут ко мне подскочила уборщица и шепнула: «Ну, ты поиграй чего-нибудь, если хочешь!» Ну, сижу, играю совсем тихо, как это в помещении звучит – понятия не имею. Жду пастора. Обычно пасторы, не важно, лютеранские, реформированные или католические, приходят за пару минут до начала, но всегда подходят к органисту, дают номера песен и говорят, что и когда играть. Очень ответственные приходят раньше и обговаривают всё донельзя подробно. Но это, похоже, те, которые сами в чём-то не уверены. А так пришёл, сказал органисту «Здрасте!», сунул ему бумажку с номерами песен, вот и все дела. Сижу, играю. Вдруг ко мне подходит какая-то почтенная матрона в косынке и начинает что-то бормотать по-русски. В руках у неё бумажки и какие-то книжечки. Заканчиваю играть и слушаю, что она мне скажет.
- Ну вот, мы вот этот вот гимн будем петь! Знаешь?
- Нет, не знаю. У вас ноты есть?
- Ой! А тебе ноты нужны? – она откровенно удивляется.
- Ну, попробуйте напеть, может, я подберу.
Она поёт, довольно фальшиво. Спела куплет и тут же бормочет дальше. Одну песню я знаю, потому что в реформированной церкви её тоже поют. Остальные – тёмный лес, да ещё на середине фразы тётка вдруг прерывается и говорит: «Ну, в общем вот такая песня. Мы начнём петь, а вы там подберёте!» Я в растерянности. Подбирай тут за ними в каком-нибудь ща-бемоль мажоре! Ну и народ – никогда о существовании хоральных прелюдий не слышали! Вылезаю из-за органа и иду, чуть не сбив с ног мужика с видеокамерой, к хозяину похоронной конторы.
- Когда и что мне играть?
- А разве пастор тебе не сказал?
- Нет.
- А уборщица?
- Тоже нет.
Иду к ней и сообщаю, что мне заказали меннонитские песни, которых я не знаю, и нот не дали. Уборщица меня успокоила:
- Ты играй то, о чём договаривались и за что тебе заплатили. А эти песни они пусть сами поют.
- О, ну тогда хорошо. А когда играть?
- Пастор скажет!
- А когда он придёт?
- Да он уже здесь!
Сия фраза меня несколько смутила. Здесь – в смысле на кладбще? Так что ж он в часовню не идёт? Бродит среди могил и медитирует перед службой? Или ему кишки свело, и он засел в туалете?
А фразу стоило понимать совершенно буквально. Всё это время пастор сидел тут же, среди прихожан! Ему и в голову не пришло подойти ко мне хотя бы поздороваться! И, поскольку я его не знала в лицо, не было никакой возможности его так сказать вычислить, потому что никаких особых облачений меннонитским пасторам не полагается. То есть дело было так: на кафедру вдруг взошёл мужичок в свитере и ни с того ни с сего начал толкать речь по-русски. Потом «объявил» меня, я спела обе песни, дело было сделано. Дальше пел меннонитский хор, одну песню я им подыграла, а остальные даже не пыталась. Они пели на четыре голоса, хотя нот никто не знает, зачем им орган? В их церквях органов нет, поют обычно под пианино или под гитару, а то и вовсе без аккомпанемента.
Я была очень сердита на пастора, но высказать ему ничего не смогла – при выносе гроба он опять очень ловко смешался с толпой и исчез.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2010-01-25 03:30 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 03:33 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 03:35 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 04:04 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 03:54 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 04:03 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 05:05 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 04:43 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 05:09 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 07:22 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 09:15 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 07:06 pm (UTC)а пастор не прав, да.
но зато его теперь можно в лицо узнать если еще придется?
no subject
Date: 2010-01-25 07:23 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 08:32 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-25 09:25 pm (UTC)http://de.wikipedia.org/wiki/Mennoniten
no subject
Date: 2010-01-26 05:49 pm (UTC)no subject
Date: 2010-01-27 07:41 pm (UTC)no subject
Date: 2010-02-01 04:45 am (UTC)